Isaiah Thomas о сотрудничестве с Рибок и о многом другом.

Айзея Томас родился с желанием доказывать людям, что их мнение, касательно его возможностях в современном баскетболе, ошибочно. Его назвали в честь бывшего игрока Пистонс, а он играл в том же колледже что и Нейт Робинсон. Известно, что сам Нейт позволил ему использовать свой игровой номер (№2). Да у них даже комплекция одинаковая!! Те же 175 сантиметров желания надрать противнику зад! И плевать какая громадина перед ними. Но далее речь пойдет не об игровых качествах Айзеи, а о том, в чем он делает свою игру.

Сейчас Айзея Томас является эндорсером компании Reebok и для него недавно выпустили персонализованную расцветку классических кроссовок Reebok Kamikaze 2. Томас неслучайно выбрал Reebok. Он рос в Сиэтле. А теперь угадайте, кто был героем девяностых в этом городе?...Верно!! Тот самый громила чужих колец, неудержимый данкер – Шон Кемп! Именно для него в своё время компания разродилась на серию Reebok Kamikaze, состоящую лишь из двух моделей. Были у Шона, конечно, и другие модели..но речь сейчас не о них.

Некоторое время назад парни из SoleCollector побеседовали по телефону с Айзеей Томасом о том, что он думает по поводу своих последних персональных расцветок и какие модели ему по нраву больше всего.

Ник ДеПаула: Расскажите пожалуйста о ситуации в мире кроссовок в Сиэтле того времени? В чем вы росли?

Айзея Томас: Ребенком я попробовал все, что только мог…вернее то, что могли позволить себе мои родители (смеется). Это были Джорданы и Коби, пока он сотрудничал с adidas. Но самое важное и немного забавное то, что сейчас я именно с Reebok. Когда я рос, цветами первой студенческой команды были золотой и голубой, а мои Reebok Question, выпущенные специально для игры всех звезд, были желтого и голубого цвета. Это были мои любимые рибоки. Вообще невероятно то, что Reebok работает со мной столь долгое время. Мне было легко решиться на сотрудничество с ними, ведь я вырос в Такоме (один из пригородов Сиэтла). И прошел сквозь всю эту шумиху вокруг Шона Кемпа и его обуви от Reebok.

НДП: С какими брендами у вас была возможность заключить сделку когда вы решили стать профессионалом? Каково было пройти подобную процедуру?

АТ: я обсуждал сделку с Nike и Reebok. Студенческая ассоциация спортсменов спонсировалась Найком и, конечно, на этой почве у меня были связи с Nike, но в это же время я хорошо ладил и с ребятами из Reebok. В свое время я успел посетить баскетбольный лагерь, спонсируемый adidas (abcd camp), университетский лагерь Reebok, так же успел побывать за границей и принять участие в лагере Евролиги (его проводили перед драфтом) с командой Reebok. В итоге, после всего этого, когда Reebok предложили мне сотрудничество я не смог им отказать. Я чувствовал верность этому бренду и то, что я с ними надолго.

НДП:  Компания заключает сделку с игроком, находящимся под 60ым номером на драфте. Для нашей современности это очень редкий случай. Как вы думаете, что же такого Reebok нашли в вашей персоне, что заставило их подписать с вами контракт?

АТ: Я не знаю! (смеется). Скорее всего, они просто верили в меня и, как мне кажется, дело не обошлось бы без моего, в некотором смысле, наставника -  Джейсона Терри (атакующий защитник Нетс) который, так же как и я, представляет Reebok, к тому же он родом из Сиэтла. Скорее всего, он и подтолкнул парней из Reebok подписать меня. Я считаю, что сделал многое для этого, ведь они видели мою игру, знают меня и заинтересованы мной  на протяжении стольких лет. Они определенно верят в меня и в то, что я способен доказать людям, что могу играть в баскетбол на профессиональном уровне. Я стараюсь для этого каждый день.

НДП: Это все очень круто, и я хочу сказать, что ты развеял нормальные человеческие представления о 60м номере драфта (смеется). Ты, так или иначе, связан с тремя главными атлетами Reebok 90ых. В то время вышли первые камикадзе. Расскажи, что происходило в Вашингтоне? Что ты помнишь о той шумихе, что царила вокруг этих кроссовок?

АТ: Ажиотаж был еще тот. Если я видел на ком-то Рибоки, то чаще всего это были именно камикадзе. Позже появились айверсоны, но в основном народ предпочитал именно камикадзе. Людям тогда нравилось носить эту обувь. И сегодня, когда вышли ретро релизы, на улице снова можно увидеть людей, прогуливающихся в них. И таких много. Сегодня ретро модели вернулись к нам в различных цветах и пусть это не самая лучшая обувь на площадке, это отличный выбор для обычной носки, ведь смотрятся они круто! Люди носят их с тем, что нравится им.

НДП: О чем вы подумали, когда Reebok изъявили желание выпустить для вас персональную версию? Какие материалы, цвета и детали вы хотели видеть?

АТ: Когда они сообщили, что хотят сделать это, я уже знал, что пара будет в цветах моей команды и все что я пожелал, это разместить на них мой логотип и имена сыновей – Джейден и Джеймс. И они так и сделали. Каждый раз, когда на моих ногах Камикадзе, летом на прогулке или на играх, люди замечают и обсуждают их. Например, вот Джеральд Грин - форвард Финикс Санз и, по совместительству эндорсер этого же бренда высказался по этому поводу: «Мужик, они должны замутить что то подобное для меня! Мне нужны эти рибоки!» (смеется). Еще он сказал: «ну ты и мужик! Ты сейчас один такой в кастомных камикадзе!» (смеется). Сейчас это горячие тапки и у меня есть собственная пара.

НДП: Хорошая история. Джеральд выиграл слэм данк контест в рибоках, так что он сможет что-нибудь получить. Думаю, у него уже есть персонализованные Q96.

АТ: Конечно! Ведь я ему говорил: « все, что тебе нужно, это лишь сказать им» (смеется)

НДП: Приглянулась ли вам какая-нибудь расцветка из вновь вышедших?

АТ: Знаете, мне больше нравится оригинальное черно-белое исполнение. Это мои любимые. И я часто надеваю их на тренировку. Когда я смотрю на них, невольно в памяти всплывает команда Сиэтл СуперСоникс и те великие моменты игры, что они создавали на площадке. Именно поэтому я их люблю.

НДП: Аллен Айверсон очень много значит для Reebok. Как и вы, он – маленький защитник, который неплохо набирал очки. Его успех повлиял на вас?

АТ: Очень сильно повлиял. Как вы сказали, он хорошо набирал очки и он, определенно, лучший игрок ниже 185 сантиметров (6 футов с копейками). И лучший он не только из-за своей игры. Он лучший за его оригинальные причёски, татуировки и взгляды на жизнь. И самое главное, он лучший за то, что, благодаря ему, Reebok подарили нам столько отличных моделей обуви. Каждая модель – икона. В них ты круто смотришься не только на площадке, но и за её пределами. Question - одна из моих любимых пар. Конечно, я люблю все Айверсоны, ведь это самое лучшее от Reebok.

НДП: Вы пересекались с Алленом до того. Как стали частью бренда?

АТ: Нет, никогда (смеется). Один раз я встречался с ним до того как начал играть в НБА. Я тренировался с Джейсоном Терри в Атланте. С тех пор я в бренде и мне не приходится общаться с Алленом, но мне очень хочется исправить это положение. Наверно мне нужно стать главой отдела баскетбола Reebok. Тогда я точно не упущу свой шанс (смеется).

НДП: Забавно. Ты снялся в рекламе его новых Q96. Мне понравилась твоя реклама с пиццей. Но расскажи, каково было ощутить  себя частью столь масштабной рекламной кампании?

АТ: (смеется) Это было словно благодать. Я был этим удивлен. Я, Джейсон Терри и Нерленс Ноэл снялись в этой рекламе в сентябре в Лос-Анджелесе. Уделив этому делу целый день, я замечательно провел время. В тот момент я не думал, что реклама появится на ТВ именно в таком формате. Как-то ночью я смотрел матч между Индианой и Чикаго в своей и гостиной и в перерыве показали эту самую рекламу!! Я был шокирован. Это уже не первая моя реклама, но теперь ее показывали на национальном телевидении. Это было словно божье благословение. Я благодарил Reebok давший мне возможность заявить о себе на национальном ТВ. Это было нечто. Куда бы я ни шел, мне везде попадаются рекламные щиты с моим изображением. Одноклубники говорили мне что то вроде: «Эй, парень, пришло твое время! Теперь ты на национальном ТВ» (смеется). Забавно, но я доволен.

НДП: Оригинальные Question немного тяжеловаты по сравнению с современным аналогом. Вы уже успели поиграть в новых Q96? Расскажите об их плюсах.

АТ: Да, я успел в них потренироваться и очень жду собственную расцветку. Они очень легкие. Как вы сказали, оригинальные Question тяжеловаты по сравнению с Q96, ведь последние заточены под шустрых парней, гоняющих по площадке со скоростью сотни миль в час, вроде меня. Они очень легкие и удобные. И мне не терпится опробовать расцветку для «Королей».

НДП: Ты делился мыслями по поводу того, как именно должна выглядеть твоя версия с ребятами из компании? Или ты просто ждешь, что они выпустят для тебя домашнюю и выездную версии?

АТ: Конечно они выпустят для меня домашние и выездные цвета. Кроме того, я надеюсь на то, что они выпустят для меня еще несколько вариантов с именами моих сыновей.

НДП: Парням, например, как Деррик Уильямс с 15м размером ноги иногда очень трудно подобрать себе что-нибудь. Для тебя же этот вопрос решается на порядок легче, так как у тебя 12й.

АТ: Да вообще без проблем! Если мне что-то нужно, я просто иду за этой вещью и нахожу ее. Есть парочка мест, где продаются эксклюзивы от Reebok. В этом году я обязательно туда загляну и подберу себе что-нибудь достойное.

НДП: Недавно вышедшая когорта классических рибоков так же имеет свой вес. Что ты предпочитаешь из этой категории в качестве игровой обуви?

АТ: Классика почти всегда продавалась в большом количестве вариаций и, конечно же, у меня есть кое-что из классики. Для меня это самая востребованная линейка вне площадки: Question или оригинальные пампы, а также пампы для Ди Брауна, в которых он выиграл СДК. Надевая их, я отдаю дань уважения парням, которые сделали эту обувь известной и популярной. Почти всегда на моих ногах низкие версии классики. У меня есть даже парочка сумасшедших расцветок (морской синий, красный, желтый)

НДП: Какие цвета ты больше предпочитаешь носить? Может требования к материалам есть?

АТ: У меня нет каких либо требований в этом плане. На ногах могут оказаться как полностью белый с подошвой «айс сол», так и просто красные,  синие и так далее. Я ношу их все и люблю разнообразие на своих ногах.

НДП:  в этом году совладельцем королей стал Шакил. Безусловно, это главное лицо рибока 90ых. Кроме того, я видел, что ты несколько раз одевал шакнозисы на матчи. У вас был шанс пообщаться по поводу твоего присоединения к бренду?

АТ: К сожалению, не было, потому, что я видел его всего два раза в течение первых игр сезона, но он знает о том, что я сотрудничаю с Рибок. Надев эти шузы перед второй игрой сезона, я отдал дань уважения этому великому игроку. Я носил их, и они мне очень нравятся. Так же я уважаю Shaq Attack, но для меня они крупноваты. Я пытался в них тренироваться, но не могу представить их в игре, так как они слишком массивные.

НДП: Да уж. Их создавали для парней значительно крупнее тебя, именно поэтому они немного громоздкие.

АТ: Определённо! (смеется)    

НДП: Было приятно увидеть Reebok Shaqnosis в деле, они здорово смотрелись.

АТ: То, что надо. Они великолепны.

НДП: Я знаю, что ты родом из пригорода Сиэттла и тебе наверно нелегко было мотаться туда-сюда в последние годы. На самом деле, я из Сакраменто и мне приятно видеть команду на правильном пути. После той поры неопределённости, когда объявили, что команда останется в Сакраменто, что ты чувствовал?

АТ: в первую очередь хочу сказать, мне было приятно осознавать то, что мы остаемся в городе. Этот период тяжело переживали как игроки, так и болельщики. Сиэттл или Сакраменто…мы просто хотели знать конкретное решение. Это было важно для психологической подготовки. Нам необходимо было знать, где мы продолжим борьбу. Я очень рад тому, что мы остаемся в этом городе, ведь это то, что необходимо нашим болельщикам.

НДП: Расскажи, со сменой владельца что-нибудь поменялось в атмосфере игры? Каковы твои ощущения?

АТ: Изменилось все! Дух победы пропитывает всех в клубе – от владельцев до тренеров и игроков. Эти люди хотят изменить нынешнее положение вещей, и, я думаю, это случится очень скоро. Мы набрались терпения. Парни усердно работают над собой, Тренеры делают это еще усердней. Мы идём вперед, изменяя свою игру в лучшую сторону, шаг за шагом, и мне приятно это чувствовать. У меня есть надежда на то, что я здесь надолго.